Бог послал.

   Однажды я обнаружил в словаре В. И. Даля новую для себя поговорку. Была она совсем короткой и простой: «Поживи на свете, погляди чудес». Такую и забыть легко. Да вот со временем в этих пяти словах мне стал открываться все более и более глубокий смысл. На первый взгляд, чудес на белом свете множество. Вряд ли кто-то будет спорить с этим. Хотя бы раз в неделю или прочтешь о чуде, или услышишь о нем как о совсем или почти совсем обычном случае. То где-то родилось что-то уродливое, то где-то озеро высохло на глазах у людей, то... Воспитанные на материализме (ведь всё наше школьное образование до сих пор исключительно материалистично), люди воспринимают подобные «чудеса» совершенно спокойно, чаще всего - как некую ошибку природы, курьез или феномен.
   А замена русского слова иностранными и вовсе закрывает истинный смысл чуда. Того настоящего чуда, которое не может быть объяснено ничем, кроме силы Бога. 0 таких чудесах говорят гораздо реже, и это естественно. Попробуйте, например, расспросить человека о каких-нибудь конкретных чудесах в его собственной жизни. Тот задумается, замолчит, глубокомысленно зачешет голову. Да так ничего и не вспомнит. Подлинные чудеса очень редки. К тому же, мы не всегда их замечаем, а значит, и не помним.
   Возможно, всё дело в нашей не естественной жизни. Может быть, мы живем так, что чудеса нас обходят? Тогда уж точно требуется много-много лет, чтобы повстречаться с чудом. Лишь тогда, лишь после многих лет жизни иной человек призадумается и скажет очень серьезно: «Кажется, было, раза два или три...».
   Вот, к примеру, что вспоминается мне о таких чудесах.

  Много лет назад настоятель Успенской церкви, что располагается в городе Петушки, спросил меня: «Владимир Николаевич, вы когда-нибудь слышали фамилию Фудель?».
  Услышав отрицательный ответ, отец Андрей добавил:
  - Почитайте о нем. Походите по Покрову, может быть, что-нибудь интересное откроете.
  Так началось моё знакомство с удивительным человеком — Сергеем Иосифовичем Фуделем. Он родился в 1900 году и получил тяжкую судьбу жить православным человеком в первые десятилетия Советской власти. Добрейший и образованнейший человек, С. И. Фудель провел в советских лагерях почти всю свою жизнь, не потеряв веры, а стало быть, и христианской любви к людям.
  Последние годы жизни Сергей Иосифович жил в городе Покрове, «за 101-м километром». Жил тихо, для многих незаметно. Служил алтарником в церкви, а вечерами у себя в домике на Больничном проезде писал статьи, делал для Московской патриархии переводы. Например, переводил с английского на русский труды средневекового философа Фомы Аквинского.
  С.И. Фудель скончался там же, в Покрове в 1977 г. На его похороны съехалось множество людей из Москвы. До сих пор в столице проходят вечера памяти Сергея Иосифовича, вышли из печати три толстых тома его сочинений. Каждый год на покровском кладбище на могилах Фуделя и его супруги Веры Максимовны служатся панихиды.
  Сила христианской веры Сергея Иосифовича была необыкновенно велика. Именно она всю жизнь удерживала его от скорби и помогала вынести тяжелейший жизненный крест. В связи с этим вспоминаются следующие его слова: «Мне был тогда только 21 год, но... я понимал, что когда верующий человек отказывается от подвига своей веры, от какого-то узкого пути и страдания внутреннего, то Бог - если Он еще благоволит его спасать - посылает ему страдание явное: болезни, лишения, скорби, чтобы хоть этим путем он принес «плод жизни вечной». Сергея Иосифовича хотелось читать и перечитывать. Между тем, во время моего знакомства с фамилией Фуделей прочесть хоть что-нибудь о Сергее Иосифовиче было практически невозможно.
  Единственное, что было мне доступно — это воспоминания С. И. Фуделя, опубликованные его сыном, писателем Николаем Фуделем. Напечатанные в двух номерах (третьем и четвертом) журнала «Новый мир» в 1991 году, эти воспоминания были слишком объемны для того, чтобы переписать их. Ксерокопирование же тогда было мне совершенно недоступно. Оставалось надеяться, что через несколько лет нужные номера «Нового мира» «устареют», и удастся уговорить директора районной библиотеки подарить эти журналы мне.
  Прошел год, вновь наступило лето. Я оказался во владимирской деревне Овцино, в гостях у известного цитолога, профессора МГУ Ю. С. Ченцова. Ученые-биологи Юрий Сергеевич и его супруга Надежда Васильевна, обитая «на даче», самозабвенно отдавались изучению церковной истории. В то лето Надежда Васильевна жила мечтой отыскать следы древнего монастыря, существовавшего в здешних местах в конце XVI столетия. Этот монастырь - Прохорова пустынь- располагался на берегу речки Ястреб, отчего впоследствии его игумены, преподобные Прохор и Вассиан, стали называться Ястребскими. Однако существование монастыря прекратилось еще в начале XVII века.

  Супруги Венцовы уговорили меня поехать с ними на поиски места исчезнувшей «пустыньки». Так наша маленькая экспедиция очутилась в глубине владимирских, лесов, в селе с красивым названием Заястребье. От муромской дороги в Заястребье пролегала асфальтированная дорога, однако в селе эта дорога и заканчивалась. Дальше в глубь Мещеры на несколько километров не было ни дорог, ни деревень.
  Мы оставили нашу машину возле дома одной гостеприимной женщины и двинулись вдоль села по направлению к реке Ястреб. Правда, Мария Ивановна пыталась убедить нас в бесполезности всяких поисков, но нам было уже поздно идти на попятную. Миновали белую сельскую Троицкую церковь с красивой папертью и маленьким кладбищем внутри ограды. Полвека назад на приходе в Заястребье служил отец Сергий Фестинатов, будущий владимирский епископ. Сразу за церковью сельская улица сильно расширялась, превращаясь в своеобразный выгон, покрытый густой зеленой травой. Слева от дороги среди высокой травы я вдруг разглядел большие беспорядочно лежавшие валуны. «Неужели старое кладбище?»,- мелькнуло в голове, и я непроизвольно шагнул в сторону камней.
  - Володя, пойдемте, времени мало, — раздался за спиной голос Юрия Сергеевича.
  - Сейчас, сейчас. Я догоню вас, - отвечал я, продолжая углубляться в траву.
  В этот миг среди зелени показалось что-то сиреневого цвета. Еще шаг, и я отчетливо увидел, что у моих ног лежат книжки какого-то знакомого журнала. «Новый мир»!
  Я нагнулся. Это были три практически новых номера «Нового мира». Они лежали один на другом лицевой стороной к земле. Я поднял и перевернул их. 1991-й год, номера 3, 4, 5 - те самые!
  Добавить больше нечего. Мы стали свидетелями чуда, хотя Надежда Васильевна очень легко обратила чудо в слова: «Это вам, Володя, Бог послал». Возле соседнего дома стояла большая, покрытая сверху поленница. Я спрятал журналы под навес, и мы двинулись в сторону леса. Спустя час разразилась сильная гроза. Мы пережидали ее под большой елью, и я все представлял себе, что если бы мы выехали чуть позже, журналы совершенно раскисли бы от воды.
  Проведя полдня среди лесных зарослей, обилия спелой земляники и огромного множества комаров, мы, как ни странно, все-таки обнаружили на берегу Ястреба слабые следы не то фундаментов, не то погребов или землянок. Вероятно, это и были древние остатки давно исчезнувшего монастыря. Впоследствии с помощью местного священника отца Георгия удалось поставить в этом глухом месте огромный памятный крест.
  Когда мы вернулись в Заястребье и сели пить чай у Марии Ивановны, я спросил ее, кто в селе мог выписывать журнал Новый мир».
— Да какие журналы! - удивилась она. - Дачников у нас нету. Мы и почтальона-то видим раз в неделю. А бумагу в деревне ни за что не выбросят, оставят печку разжигать. Газету-то берегут, не то что твои книжки!


      В. АЛЕКСЕЕВ. г. Орехово-Зуево.
(Опубликовано в газете «Вперед» от 13.01.2007 №2)