- Мы зимой рассказали, что вы вот уже 9 лет проводите в наших краях лето. Недавно купили квартиру во Владимире. Читатели спрашивают - вы действительно стали нашей землячкой, полностью отказавшись от столицы?

   - Да, чтобы быть ближе к своему деревенскому дому, мы приобрели квартиру во Владимире. Небольшую, около 80 квадратных метров, на улице Мира. Но полностью перебраться из Москвы пока не можем: Маша (дочь Градовой и Андрея Миронова. - В.С.) много снимается, занята в театре. А внуку всего 11 лет, и забота бабушки ему необходима. Я с удовольствием осталась бы здесь. Никаких прелестей в столице я не вижу. Москва - это город-вампир.

- А почему выбрали Судогду и Владимир?

   - Я стремилась убежать из Москвы, исчезнуть из привычного круга и раствориться в тишине и уединении. Один близкий человек указал мне на Владимирщину. В этих краях я не бывала, но знала, что в триаде наших столиц: Киев-Владимир-Москва, роль Владимира велика. Он скромно уступил Москве духовное, экономическое и политическое место. Сейчас его роль в духовной жизни России усиливается.
   Только не перестаю удивляться, что даже здесь, в сердце православной державы, позволяют витийствовать разнообразным сектантам. Мне это больно видеть.
Когда мы приехали в Судогду, здесь была духовная пустыня: грязные улицы с именами революционеров, заброшенные церкви, в алтарной части храма великомученицы Екатерины - торговый прилавок, кругом сквернословие.
   В первом крестном ходе нас было несколько человек. Ничего себе, подумалось, Святая Русь! Но с появлением здесь отца Георгия Морохина городок начал духовно преображаться. Колокольный звон зазвучал, действует храм Святого Князя Александра Невского, на службы приходит много молодежи.
Отец Георгий строг со всеми. С ним я спокойна - не даст пропасть. Недавно наши московские друзья помогли батюшке сделать замечательный сайт "Православие на земле Судогодской" (www.sudogda.ru).
   Теперь этот край стал нам родным. Хочется быть полезной здесь в духовном плане. Каждый раз уезжаю отсюда с сожалением. Хотя все 9 лет мы достраиваем и перестраиваем свой деревенский дом. Дочь первое время упрекала, что забрались в глушь, трудно добираться. Сейчас привыкли. С соседями ладим, друзья появились.

- Чем наполнены здесь дни?

   - Домом, хозяйством. Но это не главное. У нас бывает много детей. Читаем, изучаем Закон Божий, историю, рисуем, вышиваем, делаем картины из соломки, 2 раза в день по часу плаваем, ездим в паломничество, устраиваем концерты и даже настоящие балы, фейерверки, печем что-нибудь, обязательно отмечаем дни ангелов.
   Я внимательно отношусь к тому, что ребята читают, что смотрят по TВ или на видео. Кстати, на видео каждый год снимаю небольшие интервью с ними. Это наглядно показывает, как они взрослеют. Нам интересно, здоровье бы только не подводило.

- Ваша жизнь проходила в свете софитов: Театр сатиры, "звездный" муж, "звездная" роль радистки Кэт. И вдруг вы исчезли из поля зрения.

   - Театр постепенно терял для меня привлекательность. А после смерти Андрея стал просто тяготить. Так совпало, что и интересной работы там становилось все меньше. А когда внуку Андрюше исполнился месяц, я совсем ушла из театра.
   До 38 лет Господь терпеливо ждал меня. Когда я по-настоящему уверовала, уже не могла вести привычный образ жизни.

- Для такой революции в мировоззрении был толчок?

   - Много всего сошлось и переплелось в судьбе и во взглядах. Был период, когда я сильно болела и даже кремлевские врачи не могли определить диагноз. Года два практически не выходила из дома, вес дошел килограммов до 45. Однажды в больнице случайно услышала, как врач сказал моей близкой подруге: "Забирайте ее, пусть хоть последний Новый год дома встретит".
   Вот тогда я обратилась к Богу, и болезнь отступила. Потом много всего было. Закончила курс в Свято-Тихоновском Богословском институте. Был у меня и благотворительный фонд. Я занималась детьми-сиротами и брошенными стариками. Но пришла к выводу, что благотворительностью надо заниматься без всяких бумаг и бухгалтерий. Преподавала в гимназии, в русской школе. Придумала предмет "Живое слово": изучение словесности, основанное на Евангелии и Библии, на русской классике.

- Недавно отмечалось 30-летие фильма "Семнадцать мгновений весны". Для вас это дата?

   - Конечно. Это не просто фильм, это судьба. И мне напоминают о нем постоянно даже спустя столько лет. Звонят, приглашают на какие-то встречи, просят об интервью.

- Как вы восприняли актерский выбор дочери?

   - В детстве, когда Машу спрашивали, что родители делают в театре, она отвечала: "Папа все время ля-ля-ля, а мама все время пла-а-ачет". Она никогда особенно не хотела быть актрисой. И в "Томе Сойере" снималась из-под палки.
   Маша с двух лет изумительно танцевала, и Андрей считал, что дочь может стать балериной. Но когда ее показали хореографам, она свредничала и ловко скрыла свои способности. Маша вообще не любила, когда ее рассматривают, начинала эпатировать. А сама за всем очень внимательно наблюдала - "микроскопила" всех. Была молчаливым ребенком, как отец. Любила мои театральные костюмы рассматривать, советовала какие-то цветовые решения. Она прирожденный дизайнер. Вы бы видели, какие Маша необыкновенные интерьеры создает!
Почему вдруг дочь пошла в актрисы? Не знаю. Думаю, что бабушка, Мария Владимировна Миронова, посвятила ее в профессию. Это была очень мудрая женщина и сильная личность. Не простой, конечно, человек. Но где вы видели простую личность? Я сейчас только понимаю, насколько права она была.

- Маленький Андрюша Миронов похож на своего деда?

   - Потрясающе похож! Он ведь никогда Андрея не видел, а воспроизводит какие-то его словечки, мимику, жесты. В характере много узнаваемого. Например, Андрей был, как мы смеялись, "оптовым покупателем" - любил, чтобы все в доме имелось с запасом. И внук такой же.

- Вас одолевают СМИ, но вы уже давно нигде не появляетесь...

   - А это уже к вопросу о свободе слова. Как только я начинаю говорить действительно важные для меня вещи, слышу - "это не наш формат". Даже когда в журнале "Чего хочет женщина?" я, отвечая на этот вопрос, сказала: "Чтобы мои дети жили вечно", почему-то посчитали, что читатели меня не поймут. Но думаю, что читательский формат много шире, чем издательский.